«Левиафан», рецензия
Предваряя возможные читательские комментарии, хочется удивиться, предостеречь и заявить. Удивиться возникшей шумихе вокруг фильма: картины «Майор», «Географ глобус пропил», фильмы Василия Сигарева и Алексея Балабанова, не уступают «Левиафану» в баллах потенциальной скандальности, а то и дают ему фору, но на них была менее яркая реакция.
Политическая подоплека фильма Андрея Звягинцева во многом надумана и скатана в снежный комок с букв и слов зрительских рефлексий, распространяющихся в СМИ и личных блогах. Складывается ощущение, что резонанс случился благодаря тому, что каждый просмотревший и возмутившийся узнал в героях фильма какую-то часть себя, но из воспаленного чувства самоценности наотрез отказался это принимать за данность. Иначе никак. Странной выглядит только сцена распития алкоголя мэром и служителем церкви, которая просто выбивается из общего полотна несколько меньшей изящностью построения, делая диалог синтетическим.
Никаких оскорблений церкви и полиции в фильме нет: напротив, они показаны с разных сторон (помимо отрицательных примеров, демонстрируются служитель церкви у магазина, цитирующий книгу Иова и друзья героя — порядочные полицейские), а что касается местного правительства — не мудрено, если в каком-нибудь миниатюрном населенном пункте, один из представителей управления ощутит к народу настолько сильную эмпатию, что вдруг станет пить больше среднечеловеческого представителя и подворовывать, чтобы удовлетворить возросшие требования к жизни. Пусть это и исключение из правил, крайний случай.
Съемки «Левиафана» проходили в невероятно красивой местности близ села Териберка, что на Кольском полуострове, и, стоит заметить, добавили фильму значительное количество бонусных очков. В современных фильмах природа очень редко предстает в своей эпической форме, утверждая с экранов силу и власть, как это происходило в фильмах Вернера Херцога.
Главный герой, отстаивающий свое право на родовой земельный участок с домом и угодьями, предстает архетипичным Простым Русским Мужиком, «по-достоевски» печальным и увязшим в необыкновенном ощущении «связанности» себя с землей, на которой был зачат.
Да, он может сесть за руль нетрезвым, пострелять из ружей на дне рождении полковника местного ГИБДД, но из него ни при каких обстоятельствах не выйдет роковая обида на попытку сторонних сил предать его внутренний патриотизм, являющийся одной из самых надежных опор, как и семья. Подпорки одна за другой падают, и после попытки обращения к богу, при которой герой не смог ощутить божественную помощь, ему только и остается, что пить, громко кричать и исступленно махать руками.
Из взмахов получается отличная драма об отсутствии чувства меры, которая визуально ассоциируется в большей степени с фильмами итальянского неореализма, нежели как с «кадровым ощущением» Тарковского, хотя, и ему там находится почетное место.
