История великосветских распутников
Распущенные повесы, титулованные моты, капризные франты — этими персонажами пестрят страницы не только художественных произведений, но и исторических хроник.
В цикле из восьми картин под названием «Карьера мота» английский художник Уильям Хогарт рассказывает о судьбе обеспеченного молодого человека сомнительных нравов по имени Том Рейкуэлл, фамилию которого можно перевести как «поставить ад на уши». В поэме Байрона «Дон Жуан» речь идет о похождениях испанского бродяги благородного происхождения, тому же персонажу посвящена и написанная Моцартом опера «Наказанный распутник, или Дон Жуан». Кстати, и самого Вольфганга Амадея было трудно упрекнуть в излишнем благонравии, о чем красноречиво свидетельствует его канон для шести голосов «Поцелуй меня в зад». Здесь же стоит вспомнить и самого интригующего персонажа «Ярмарки тщеславия» Теккерея, развратника лорда Стайна. В общем, архетип развязного повесы укоренился в художественном каноне так же прочно, как и образы благородного дикаря, трагического героя или честной и трудолюбивой, но бедной девушки.
Персонажей, подобных упомянутым гулякам и транжирам, немало и на страницах истории. Одним из самых первых великосветских распутников был Джон Уилмот, граф Рочестер, поэт и придворный Карла II Стюарта.
Он воплотил в себе характерную для эпохи Реставрации Стюартов раскрепощенность. Говорят, именно он написал непристойную пъесу «Содом, или Сущность Разврата», которую опубликовали в 1684-м. Чтобы иметь о ней общее представление, оцените ее героев — царя содомского Мудоноса, царицу Давалию, генерала Педераитоса и фрейлин Траходиллу, Мандакулу и Клиторис.
Впрочем, этих героев граф Уилмот по непотребствам перещеголял. Юность он посвятил похищениям молодых графинь, а в период Второй англо-голландской войны (1665-1667) — бесчинствам в компании офицеров флота. После этого Уилмот 15 лет возглавлял компанию, которую поэт-метафизик Эндрю Марвелл окрестил «Веселой шайкой». В этом сборище аристократов и распутников от пера отметились остряк Чарльз Седли, парламентарий, позже ставший спикером Палаты общин, и Томас Киллигрю, распорядитель королевских пиров. В британском обществе члены сей шайки быстро обзавелись сомнительной славой в силу любви к определенного рода выходкам: например, они прилюдно делали вид, что сношаются друг с другом, и нередко радостно демонстрировали окружающим собственные гениталии. Проведя всю свою короткую жизнь в обществе шлюх и таверных завсегдатаев, граф Уилмот скончался в возрасте 33 лет от венерической болезни, что почему-то не удивляет.
К 1680-му бурные вакханалии уже обычны для высшего света. На авансцену вышел новый распутник при деньгах по имени Филип Уортон. Один библиограф описывал первого герцога Уортона как человека единого в двух лицах: «первый — книжник, а второй — пьяница, бунтарь, безбожник и повеса». Масон и воинствующий атеист, Уортон основал в 1719-м Клуб адского пламени. Сказаниям о выходках Уортона несть числа. Через месяц после своего 16-летия он сбежал с дочерью высокопоставленного военного. За жизнь он скопил уйму долгов и промотал несколько состояний. На крахе акций «Компании южных морей» в 1720 году он потерял в 600 раз больше, чем средний житель Лондона зарабатывал за год. Но это не помешало ему устроить разорившейся фирме шумные проводы на тот свет с музыкантами и катафалком.
Хотя клуб Уортона годом позже разогнали, адское пламя не погасло. Об этом позаботился некий сэр Фрэнсис Дэшвуд, основавший свой кружок в 1749-м. Он собрал интеллектуальную и политическую элиту своего времени, художников и членов правительства Георга III. Во время, свободное от творчества и вершения судеб Великобритании, эта разношерстная компания поднималась на гондоле вверх по Темзе, к развалинам заброшенного аббатства, где предавалась ритуальным забавам, рядом с которыми оккультный обряд из фильма «С широко закрытыми глазами» кажется праздником совершеннолетия в синагоге.
Членом Парламента Дэшвуд был 20 лет, а в 1762-м даже стал канцлером казначейства. А еще он был большой мастер устраивать тематические вечеринки. Возглавив Общество дилетантов (клуб великосветских почитателей античного искусства), он в компании 40 единомышленников отправился в Рим, где они, облачившись в тоги, обсуждали культурное наследие Вечного города. А в клуб «Диван», тоже возглавляемый Дэшвудом, принимали лишь тех, кому довелось побывать в Османской империи; на его собраниях они с такой же помпой предавались воспоминаниям о Кавказе.
Глубоким презрением к самодовольному ханжеству Римской католической церкви Дэшвуд проникся во время одного из путешествий, в Италии. Свое отвращение к церковникам он выразил, попозировав для серии богохульных портретов, на одном из которых Хогарт изобразил его в виде монаха-францисканца, с вожделением глядящего на статую гологрудой Венеры.
Сначала «рыцари святого Франциска» (одно из названий дэшвудовского клуба) собирались в пабе «Джордж и стервятник» в Сити; сегодня там подают стейки, и декадентское прошлое добавляет заведению очарования. Но потом осели в другом месте: в 1750-м сэр Фрэнсис приобрел Медменхэмское аббатство, возведенное в XIII веке для ордена монахов-цистерцианцев, зданию был придан более подобающий для веселых сборищ облик, выдержанный в готически-неоклассическом стиле; к аббатству пристроили галерею и башню. Над входом же был вырезан девиз: Fay cheque vouldras — «Делай что хочешь».
Затем он принялся за знаменитые Пещеры адского пламени (система искусственных меловых и кремниевых пещер в Честер-Хиллз). Причем, по рассказам некоторых, для работы он нанял куда больше рабочих, чем требовалось, и исправно платил им по шиллингу в день. Если верить слухам, Дэшвуд знал, что из-за плохих урожаев местным приходилось туго, и хотел облегчить их жизнь, что, несомненно, достойный пример сострадания, которое, увы, сегодня мало кому присуще.
В наши дни по коридорам Пещер адского пламени водят школьные экскурсии, но я сомневаюсь, что в XVIII веке родители отпустили бы своих чад погулять по тоннелям. О том, что там творилось, можно судить по намалеванным на стенах фаллосам. Хотя что там рисунки — об экстатическом союзе мужских и женских гениталий напоминает даже планировка пещер: катакомбы похожи на яичники, зал для пиров здесь вместо матки, а кладовая, соответственно, играет роль яичек.
Пожалуй, к эпохе Дэшвуда и его развеселых приятелей отвязные забавы стали почти что непременным атрибутом любой творческой натуры из высших кругов, и поэты-романтики второй половины XVIII века этот обычай не посрамили. Лорд Байрон часто бывал на Женевском озере, где не было недостатка ни в вине, ни в настойке опия, и скандально прославился своими любовными интригами, самая громкая из которых была связана с леди Каролиной Лэм. Потом от Байрона забеременела его единокровная сестра Августа, после чего он укатил на юг бороться за независимость Греции от Османской империи. «Безумный, безнравственный, опасный», — так Каролина Лэм описала мужчину, к которому женщины слетались, как колибри на нектар.
Перси Биши Шелли тоже не остался в стороне и уже к 23 годам зарекомендовал себя ярым сторонником безбожной свободной любви и опиума. При жизни Шелли славы великого литератора так и не снискал: издатели не принимали его рукописи, опасаясь обвинений в богохульстве или подстрекательстве к мятежу. В юные годы поэт развлекался тем, что взрывал пороховыми зарядами деревья, а потом тоже нередко приезжал на Женевское озеро в компании 18-летней любовницы — Мэри Уолстонкрафт Годуин, написавшей «Франкенштейн, или Современный Прометей».
В то же время во французском городе Эпернон хоронили другого служителя муз, парижского аристократа, политика-революционера, философа и писателя маркиза де Сада. Он с младых лет ходил вместе с лакеем по борделям. Ночным феям, впрочем, доставалась роль зрительниц, потому как ублажали де Сад со слугой друг друга, по очереди. Большую часть жизни маркиз провел за решеткой. В чем его обвиняли? Ну, например, в том, что он держал юную девушку в заточении, хлестал ее плеткой-многохвосткой, а потом мастурбировал на ее раны. Обвиняли его и в отравлении четырех проституток шпанской мушкой, мощным афродизиаком, к эффектам которого маркиз питал слабость. В его работах — формально политических, но сплошь усеянных порнографическими сиенами — было столько описаний извращений, что власти сочли его не только безнравственным, но и безумным. Потому свой век маркиз и окончил в психушке.
Если все эти достойные литераторы своих похождений не скрывали, сегодняшняя элита, как в свое время члены Клуба адского пламени, предпочитает развратничать за закрытыми дверями. О том, что за распутство творилось в 50-х годах прошлого века на римской улице Виа Венето, мы можем лишь строить догадки, как и о тех нечестивых радостях, которым могли предаваться гости знаменитых «сюрреалистических балов» барона Ги де Ротшильда и его супруги Мари-Хелены, скажем, 12 декабря 1972 года в фамильном дворце в местечке Феррьер-ан-Бри. Согласитесь, непросто отделаться от параллелей с Клубом адского пламени, когда в списке гостей значатся Джейн Биркин, Серж Генебур и Сальвадор Дали, хозяйка надела маску в виде огромной оленьей головы, а главное угощение — сахарная скульптура обнаженной женщины на усыпанной розами кровати. То же самое можно сказать и про закончившийся оргией бал-маскарад «С широко закрытыми грехами», организованный в 2009-м в сомерсетском особняке Холсуэлл-Хаус.
Среди современных дебоширов выше всех знамя аристократических бесчинств до женитьбы поднимал, несомненно, принц Гарри. Не стоит забывать и про членов Буллингдонского клуба, которые наделали немало шороху в Оксфорде. Это студенческое братство скорее напоминает сборище разодетых с иголочки футбольных фанатов, которые с детства ни в чем не знали отказа и на кутежи готовы промотать уйму денег. Клуб этот открыт и по сей день, что служит ярким подтверждением того, что безудержное распутство среди богачей в почете и сегодня. И если только не случится всемирной Великой французской революции, так все и останется.
